– Только зря мы на это рассчитывали, – продолжил рассказ Василий, разведчик-новичок, для которого это был первый поход, оказавшийся таким долгим и трудным. – Пока Ленка в палатке сидела, мы по холмам вокруг побегали. Остров огромный просто… Мы его поперек прошли, похоже, в самом узком месте. Мы когда по ранней весне его с западной стороны все же обошли, там крюк в сто с лишним верст. А в другую сторону пока даже и не ясно. Мы тогда и не знали, как дальше быть. Тащить Ленку на руках по снегу… проще было ее съесть на месте.
Все дружно засмеялись. Шутки о каннибализме среди разведчиков были главной пугалкой у молодых мам, отговаривающих своих подросших чад от побега в скауты или, прости господи, в дальнюю разведку… Еще курьером подработать можно, но потом надо дом поднимать, семье помогать, огород опять-таки, осенью картошку копать, коноплю да лен собирать, зимой ткать или канаты-веревки вязать… В крестьянских, да и в городских хозяйствах работы всегда хватало. А эти… Только и умеют, что по лесам бегать да девкам животы надувать.
– Ну, так тут мы опять про эту сигаретную пачку и вспомнили, – продолжал Василий. – Свежая она была. А вокруг никого. Тогда Саша и предложил через пролив дальше на север идти, пока совсем не застыло все. Мы остров на севере еле разглядели, но он там точно был. Собрали байдарки и поплыли, холодно было, но зато море спокойное, стылое. И мы нашли этот остров, а на нем зимовье. Строили его прочно и знающие люди. Дом деревянный, бревенчатый, наполовину в землю вкопанный, крыша слоем земли засыпана. Внутри печка сложена, небольшая, правда, но грела хорошо. Лес там рядом рубили, видно было, что пеньки торчат. Внутри несколько банок жестяных, там крупы немного, макароны, спички, сигареты. Может, хозяева и не думали возвращаться, но о будущих гостях позаботились. Там мы и остались. Зайцев били, птицу, рыбу ловили. Так зима и прошла. Когда уходили, тоже оставили, что смогли, крючки рыболовные, леску, арбалет… Рыбу вяленую, может, не испортится. Мясо сушеное. Да, мы же записку нашли. Рыбаки это были с сейнера. Откуда-то из Мурманска. Они обратно на север пошли, за судном своим. Вроде по радио сигнал получили… Мы тоже записку написали, кто мы, откуда. Как пригревать стало да море вскрылось, домой засобирались. Остров обошли и на юг, там уже и финские хутора. У них ночевали… Там уже легче было.
– Мы там еще остров нашли, черный весь, – добавил Санька. – Еще дальше на север. Тоже почти на горизонте был. Только по цвету и заметили, выделялся на белом фоне. А за ним уже открытое море, не видно ничего. Может, дальше и есть острова, но на байдарках туда не доплыть. Остров странный, камни да лишайники, все черное… Вот, смотрите.
Санька вытащил из кармана небольшую, выдолбленную из дерева баночку, открыл и насыпал на стол немного черного порошка.
– Воды дайте.
Капнул немного, и порошок начал пузыриться.
– Ого! И что это? А сколько надо воды? – посыпались со всех сторон вопросы.
– Лишнюю воду он не берет, а так я думаю, это или мох, или гриб какой-то. Это споры какие-то. Оживают от воды. Свечку дайте.
На стол поставили горящую свечу, и черная лужица вдруг собралась в плотный комочек и медленно, переваливаясь с боку на бок, поползла на свечку.
– Он живой? Что он делает?
– К теплу тянется, сейчас доползет и начнет вверх карабкаться. Если в огонь попадет, вода высохнет, и опять рассыплется в порошок. Я думаю, это какая-то местная форма жизни, просто до того острова земная растительность не добралась еще.
– А он не опасен, может, ядовитый?
– Да вроде нет, – ответил Санька. – Мы же пока не померли. Посадите его в банку какую-нибудь, посмотрим, будет расти или нет. Зимой не рос.
Семейные пары засобирались по домам, остальные решили пойти в клуб на танцы. Санька подошел к окну, осмотрел скаутскую слободу. За год в ней появилось два новых домика, кто-то из ребят еще обженился, и им всем миром поставили новое жилье. Сам Санька решил отлежаться в своей комнате на втором этаже. Идти на танцы изображать из себя героя совсем не хотелось, а дома все же относительно тихо и уютно. Второй этаж был обычной общагой коридорного типа с комнатами на обе стороны, с мужскими и женскими удобствами по разные концы коридора. В комнатах жили по два-три человека, но обычно большая часть разведчиков была в походах, так что полный состав собирался только зимой. Саньке как первому командиру выделили персональную комнатуху, маленькую, но зато полностью свою. Ему бы и дом поставили, но от этого Санька категорически отказался, рассудив, что семейным оно нужнее. Дверь в комнату была открыта, на пороге стояло ведро с водой, а в проеме болтался чей-то тощий зад в оборванных джинсиках. Из-за двери доносилось шуршание тряпки по полу: шшурхх, шшурхх…
– Ты там поосторожней, ведро собьешь, будешь еще и коридор намывать, – окликнул Санька «джинсики».
– Ой! – В дверях появилась худенькая девушка, поправляя челку мокрой рукой. – А я тут решила быстренько… А то давно не убирались, пыль протереть, пол…
– А я тебя помню, – отметил Санька. – Тебя вроде Катя зовут. Ты к нам в скауты пришла в прошлом году. Только мне казалось, ты ниже ростом.
– Катя, – подтвердила девушка, подхватывая ведро. – Выросла, ничего странного. Вам воды нагрели в душевой, помойтесь с дороги. Побежала я…
– Угу, давай, и это, спасибо!
Санька вошел в комнату и скинул у порога сапоги, чтобы не топтаться по еще не просохшему полу. Келья два на три, койка, стол, одно окно, тумбочка для личных вещей, найденная где-то в развалинах. Вешалка на стене, в углу кран над раковиной. Вода поступала по глиняным трубам из бака на крыше, а туда ее загонял небольшой насос на ветровой тяге. В подвале был построен резервуар, наполнявшийся из ближайшего родника. Оттуда и поднимали. Санька растянулся на кровати. Наконец-то он был дома…