Эпоха пара - Страница 74

– А ты местный, Федор? – спросил скаут.

– Не, мы из-под Тихвина. Пошли семьей на болота за брусникой, не знаю как, но заблудились, потом вышли на какую-то дорогу, еще людей увидели таких же. И решили город искать. Долго шли, в лесу ночевали, съели все, даже ягоды, пока купол не приметили. Оказалось, на Пулково вышли. А потом уже нас сюда привезли. Места здесь хорошие, тихие. Люди спокойные были, сейчас все дерганые, нервные, друг на друга косятся, боятся чего-то.

«Еще бы им не бояться, каждый день психоделики жрут, под глюками ходят», – подумал Санька.

Лес разошелся по сторонам, дорога выскочила на равнину, только кое-где на редких буграх росли небольшие рощицы, окруженные полосами кустарника.

– Далеко еще? – спросил скаут.

– Да вон река уже показалась, вдоль не пойдем, еще час – и будем на месте, – ответил Федор. – А с мужиками с нашими что будет? Они ж не виноваты ни в чем.

– Да они как будто пьяные, – подумав, что кузнец все равно расскажет в деревне обо всем, произнес Санька. – Проспятся, майор им палок всыплет да отпустит. Завтра, может, и вернутся уже.

– То-то они мне странными какими-то показались, – облегченно вздохнул наивный кузнец.

– Слышь, Федор, а ты кузницу сам себе сделал? – подтянулся Леха, отвлекая крестьянина от ненужных мыслей.

– Сам, – подтвердил Федор. – Мне только наковальню привезли. А печь, меха – все сам.

– А железо где берешь, в крепости?

– Да не, железо свое.

– Как – свое? Тут же нет болот, откуда железо?

– У меня копанка своя, за деревней, в лесу. Мальчишки как-то принесли необычный камень, я его в горн бросил, он и расплавился. Железа немного с куска выходит, но, как от шлака отобьешь, вполне годное.

– Здорово, покажешь, где это? – спросил Санька.

– Покажу, только мало его там, – вздохнул Федор. – На деревенские нужды хватит, а если все набегут, то сразу всю руду и выкопают. Я потому и не рассказывал никому.

– Ладно-ладно, не оправдывайся, – рассмеялся Санька. – Знаю я вас, новых крестьян, все, что есть, под себя прячете. Может, и правильно, в своем хозяйстве нужнее будет. Ты покажи, как руда выглядит, раз одну жилу нашел, должны быть и другие, если найдем, тебе же все спасибо и скажут.

– Завтра сходим, – согласился кузнец. – А вот и поля наши показались.

С одной стороны от дороги пролегал весь заросший желтыми одуванчиками пологий берег спокойной и неширокой речки, текущей на север, а с другой – большие общинные поля. Мелких наделов не было, деревня работала одним коллективом, что позволяло обрабатывать немалые площади.

– А личное хозяйство есть у вас? – спросил скаут Леха.

– Есть, огороды за домами, – подтвердил кузнец. – Но там по мелочи – огурчики, помидорчики, зеленуха всякая. Так что мы все вместе копаем, сеем, что зерно, что картошку. Так быстрее получается и пользы больше.

– Колхоз, короче, – подытожил Санька.

– Колхоз? – переспросил Федор. – А, ну так и есть, коллективное хозяйство.

– А продукты кто распределяет с урожая? Что тут у вас, трудодни или как-то по-другому учитываете? – снова поинтересовался Леха.

– Распределяет староста. Как учитывает, не знаю, но никого пока не обижал, – отозвался кузнец.

– Все-таки непонятно. Один, к примеру, в поле, а второй дома остался, не знаю, хлеб испечь, постираться… – предположил Санька.

– Нет, я же говорил, – перебил его кузнец. – Хлеб печет пекарь, на всю деревню. Он же и муку мелет. И живет на мельнице, рядом с плотиной.

Санька достал из наплечной кожаной сумки и развернул лист бумаги.

– Это что у тебя? – полюбопытствовал Федор.

– Карта. Тут же до вас уже проходили скауты, прежде чем выбрали место под деревню, – сказал Санька. – Правда, она неполная, тогда ни запруды не было, ни мельницы, ни самой деревни. Ты вперед иди, мы пока осмотримся и позже подойдем.

Кузнец взялся за тележку и направился дальше по дороге.

– Постой, я забыл совсем. – Санька достал тоненькую пачку газет. – На, раздашь народу, пусть новости почитают.

Федор свернул газеты и засунул за пазуху, после чего отправился в деревню. Скауты сбились в кучку.

– А чего встали? – спросил Георгий. – Шли бы с ним…

– Надо договориться, что будем делать в деревне, – пояснил Санька. – И все равно изменения в карту надо внести, там чуть дальше холмик на берегу, оттуда будет видно все вокруг. Двигаем туда.

– Да что тут думать, идем в деревню, берем старосту, ведем в крепость, – предложил Леха, направляясь на вершину невысокого холма.

– Не так быстро, – осадил его Санька. – Кузнец сказал, их шестеро было, четверых вроде взяли. Кроме старосты, надо бы прихватить и подельника, а если он не один, то и всех, кто с ними связан.

– И что, староста так и будет сидеть и ждать, пока за ним конвой придет? – спросил Георгий. – Он же не дурак, наверное, раз деревню под себя подмял, да и селяне, скорее всего, уже всем рассказали, что их делегатов в крепости задержали.

– Сейчас кузнец доберется, скажет, что завтра их отпустят, – высказал свое мнение Санька. – Это всех успокоит. Правда, ненадолго. А мы пока отсюда посмотрим, не побежит ли кто. Тут вроде одна дорога, на север. Со всех сторон поля, видно далеко. Дальше дикие земли, там на сто километров нет никого. Бежать в лес? Смысла никакого. Мне кажется, они будут ждать новостей из крепости, или возвращения своих людей, или известия о покушении на майора.

– Зачем им майора убивать? – спросил Леха. – Бессмыслица какая-то.

– Крестьянский бунт, бессмысленный и беспощадный, – продекламировал Георгий. – Ка-ак даст дубиной!